Впервые оказавшись там, я увидел маленького замученного ребенка, и с тех пор старался как то это изменить.
Прошло время,мальчик вырос, и последний раз я видел его юношей, лет 16.
Он удивлял меня, и в какой то мере всегда оставался мне непонятен. При этом, я чувствовал что понимаю о нем все.
какой то слишком тонкий, ломкий, чувствительный, очень замкнутый, при том никогда не сломленный насовсем. Он всегда вставал, хоть и боялся очень, и это мне нравилось в нем.
Я не заходил туда с зимы. Забросил я всякие медитации и иже с ними. Но вот вчера мне захотелось взглянуть как он там.
какой же обоссаки стоило мне понять что он больлше не открывает мне дверь.
это стало наверное последним шагом, и я расказал о своем состоянии маме. она очень мудрая женьщина, хотя я не смог ей расказать и половины. просто не смог. не решился.
но этого хватило что бы она сказала что мне срочно нужно к врачу по профилю, который я так когда то ценил.
как то я пролюбил тот момент когда все стало действительно плачевно, и даж моя мама, которая всегда говорила, что нужно просто поднять задницу и все пройдет, заволновалась, и отправила меня к врачу, который в нашей стране, для человека воспитанного в ссср, является совершенно нелепым.
как то незаметно для меня, моя обычная война с моим моззгом за возможность стать лучше переросла в нечто...худшее.